Как производители нефти продвигают возобновляемую энергетику: сравнение Азербайджана и Казахстана

Почему некоторые нефтедобывающие страны предпочитают внедрять возобновляемые источники энергии (ВИЭ) быстрее, чем другие? Известный экономист и аналитик Фарид Гулиев (Университет "Хазар", Баку, Азербайджан), опубликовал небольшое исследование, которое будет полезно сторонникам зеленой энергетики. 

Гулиев пишет:

"Обе страны являются ведущими производителями и экспортерами нефти и газа, и обе по-прежнему в значительной степени полагаются на энергетическую инфраструктуру ископаемого топлива, унаследованную от советской эпохи. Однако они демонстрируют разительные различия в создании политической основы для ВИЭ, что измеряется индексом RISE Всемирного банка 2022 года [RISE = Нормативные показатели для устойчивой энергетики] ( World Bank, 2022 ).

По 100-балльной шкале Казахстан занял среднее место с 56 баллами, а Азербайджан получил 25 баллов, что значительно ниже показателя Казахстана

Другими словами, по сравнению с Азербайджаном, Казахстан ввел более сложную нормативно-правовую базу и принял более целенаправленные политические схемы для продвижения ВИЭ.

Мы можем наблюдать сравнительно более быстрый рост производства энергии из возобновляемых источников без использования гидроэнергии в Казахстане, чем в Азербайджане. Приведенные ниже диаграммы ясно показывают, что примерно с 2018 года две страны разошлись по темпам внедрения: Казахстан продвинулся вперед в производстве возобновляемых источников энергии.

Диаграмма 1: Доля производства электроэнергии с помощью солнечной энергии в Азербайджане и Казахстане, 2010–2022 гг. (в процентах от общего объема электроэнергии)

Источник данных: Ember – Ежегодные данные по электроэнергии (2023 г.); Эмбер – Европейский обзор электроэнергетики (2022 г.); Институт энергетики – Статистический обзор мировой энергетики (2023 г.) – с серьезной обработкой данных «Нашим миром»

Источник данных: Ember – Ежегодные данные по электроэнергии (2023 г.); Эмбер – Европейский обзор электроэнергетики (2022 г.); Институт энергетики – Статистический обзор мировой энергетики (2023 г.) – с серьезной обработкой данных «Нашим миром»

Источник: Международное агентство по возобновляемым источникам энергии (2023 г.) – обработано «Наш мир в данных».

Источник: Международное агентство по возобновляемым источникам энергии (2023 г.) – обработано «Наш мир в данных».

В 2022 году на возобновляемые источники энергии (включая гидроэнергетику, солнечную энергию, ветер, биомассу и отходы, геотермальную энергию) приходилось 11,34% производства электроэнергии в Казахстане и 6,34% в Азербайджане (Источник: Ember – Ежегодные данные по электроэнергии (2023) через Our World in Data ).

Поскольку гидроэлектростанции в значительной степени представляют собой устаревшую инфраструктуру, унаследованную от советских времен, подсчет выработки гидроэлектроэнергии может не отражать политику возобновляемых источников энергии,

проводимую правительствами в постсоветский период. На диаграммах 1 и 2 проекта «Наш мир в данных» показана доля производства электроэнергии с помощью солнечной и ветровой энергии в двух странах, а на диаграммах 3 и 4 представлены данные об установленной мощности ветровой и солнечной энергии.

Согласно самым последним данным,

общая установленная мощность возобновляемых источников энергии в Казахстане составляет 2,9 гигаватт (ГВт)

( Astana Times, 05.03.2024 ), тогда как в Азербайджане общая установленная мощность возобновляемых источников энергии составляет 1,68 ГВт (в основном гидроэнергетика) (Агентство по возобновляемым источникам энергии Азербайджана, данные за 2023 год). ). С 2020 года правительство Азербайджана предприняло шаги по увеличению инфраструктурного потенциала возобновляемой энергетики и подписало инвестиционные соглашения с базирующимися в Персидском заливе компаниями Masdar и ACWA Power. В ноябре прошлого года Азербайджан представил свою крупнейшую солнечную электростанцию ​​– Гарадагскую солнечную фотоэлектрическую электростанцию ​​мощностью 230 МВт.

Как объяснить такую ​​разницу в результатах?

Во-первых, поскольку большинство возобновляемых технологий по-прежнему дороги, правительства должны быть готовы понести большие экономические затраты. Эту ситуацию можно частично смягчить притоком прямых иностранных инвестиций, которые рассматриваются как катализатор перехода к экологически чистой энергетике ( Knutsson and Ibarlucea Flores, 2022).

Во-вторых, сторонники политики возобновляемых источников энергии внутри и за пределами государственного сектора столкнутся с противостоянием влиятельных корыстных людей, которые получают выгоду от промышленности ископаемого топлива ( Ахмадов и Ван Дер Борг, 2019).

В-третьих, качество институтов управления, включая верховенство закона, дееспособную бюрократию и строгую подотчетность, увеличивает шансы на возобновляемое развертывание ( Cadoret and Padovano, 2016).

В-четвертых, во влиятельной литературе утверждается, что энергетические переходы осложняются силами «углеродной привязки», которые подчеркивают, как современные экономики оказались запертыми в энергетической инфраструктуре, основанной на ископаемом топливе (Урух , 2000).

Наконец, успех внедрения возобновляемых источников энергии может зависеть от принятия нормативной базы и выбора схемы политической поддержки, хотя связь между инструментами политической поддержки и эффективностью возобновляемых источников энергии остается неясной ( Del Río и Mir-Artigues, 2014).

Казахстан был первой страной в Центральной Азии, которая ввела и реализовала аукционы в качестве схемы поддержки политики ( Лалджебаев и др., 2021). Обе страны использовали разные схемы политической поддержки: в то время как Казахстан использовал сочетание льготных тарифов, аукционов и государственных инвестиций, Азербайджан в основном полагался на государственные инвестиции и ПИИ от компаний из стран Персидского залива. Эта разница коренится в выборе, сделанном в первые годы посткоммунистического перехода. В 1990-е годы, в то время как Азербайджан сохранял государственную собственность на свой энергетический сектор, Казахстан выбрал либерализацию, разрешив частную иностранную собственность на свои минеральные ресурсы ( Луонг и Вейнталь 2010 ; Ахмадов 2011), хотя администрация Назарбаева позже ужесточила государственный контроль над энергетическим сектором в Казахстане ( Оразгалиев 2018). Тем не менее, более продуманная политическая основа Казахстана, ориентированная на фирмы частного сектора, указывает на более ориентированную на рынок ориентацию по сравнению с государственно-ориентированным подходом Азербайджана.

Несмотря на эти различия, в обеих странах качество управления остается ключевым препятствием на пути ускорения расширения использования возобновляемых источников энергии. В Азербайджане из-за чрезмерного доминирования государства подход задержал принятие соответствующего законодательства на длительный период времени, а в энергетическом секторе страны по-прежнему доминируют государственные предприятия (ГП) ( И.Ахмедов 2021). В Казахстане отсутствие ясности в отношении инвестиционных процедур и бюрократические усмотрения остаются основным препятствием на пути более быстрого расширения ВИЭ ( Муравьев, 2021).